Михаил Бударагин: Будьте достойны
Как люди могут выбрать власть, если их никто не уважает? На этот простой вопрос придется ответить сначала партиям в 2010-м, а потом кандидатам в президенты в 2012-м. Ответ вряд ли будет простым.
Выборы 2011 года только-только начинают становиться по-настоящему головной болью и для партий, и для власти: поэтому кое-что – предварительные срезы мнений и общие настроения – понятно уже со значительным опозданием. Это проблема не столько социологическая, сколько технологическая: задолго до избирательной кампании трудно предположить, как именно те или иные общественные настроения скажутся на выборах. Прогнозисты боятся фальстарта: уже почти забытая федеральными СМИ история с многотысячным калининградским митингом, например, в разгар самих событий казалась чуть ли не революцией. Не прошло и полугода, как все успокоилось.
«Выборы 2011-го будут самыми популистскими, самыми громкими и самыми тяжелыми»
Десятилетие, предшествовавшее кризису, стало для России, кроме всего прочего, важным ценностным испытанием: обществу была предложена социальная модель, которая называлась «бабло побеждает зло», и люди охотно эту модель приняли, испытания не пройдя.
Это хорошо рассуждать отстраненно, издалека – осуждать государство, которое модель поддержало, и общество, которое модель приняло. Но изнутри-то каждый сам за себя в состоянии ответить сегодня, оглядываясь на два кризисных года, что по-другому и быть не могло. Так все быстро росло, укреплялось, цвело и пахло, что трудно было не взять кредит (неважно, на что – на акции ли лакомого предприятия, или на новую иномарку) и наслаждаться тем, что завтра будет лучше, чем вчера. Хотя бы потому, что денег будет больше.
Два года кризиса мало того, что существенно скорректировали запросы, так еще и обесценили сами деньги вместе с идеологией бабла, которое «побеждает зло».
Мало кто признается себе в том, что если даже все вдруг вернется к состоянию осени 2007-го, этого будет уже недостаточно. То есть накануне выборов 2011-го оказывается, что мало просто дать денег, построить школу и проиндексировать зарплаты. То, что раньше вызывало аплодисменты, сегодня не находит в неблагодарном обществе ни малейшего отклика.
Плати или не плати, а производительность труда остается крайне низкой, говори о патриотическом воспитании или не говори, а никаких патриотов все равно не получается (в 2005-м, к слову, выходили хоть какие-то), рассказывай о росте и процветании или не говори, а на выборы человека калачом не заманишь.
Капитал закончился, а символический капитал отсутствует – все, как в грустном анекдоте про гаишника, которому зарплата не положена, потому что «дали палку, поставили на трассу – крутись, как хочешь».
Бабло, побеждая зло, уничтожило заодно и те ростки взаимного общественного уважения, которые только начали формироваться. Все, у кого не было миллиарда, мигом отправлялись по известному адресу, лучше устроен оказывался тот, кто успел конвертировать свой несимволический капитал в дружбу с силовиками или властью, а на какого-нибудь ученика токаря смотрели как на пустое место даже бессмысленные секретарши, тысячами терявшие работу в 2008-м.
В этой атмосфере любые гражданские инициативы умирали, не успев начаться. Выживали единицы – исключительно за счет личного бескорыстия их участников.
С кризисом наступила пора обществу заявить свои претензии – и поводы были, но кто бы стал слушать людей с улицы. Все инициативы перетекли в Сеть и строились исключительно на личном доверии участников друг к другу. Потому что никакого общественного доверия не существовало в принципе. О доверии к судам, милиции или депутатам не шло и речи. «Только для своих» – ключевой лозунг России эпохи кризиса.
И теперь партиям придется снова идти к избирателю, который не верит вообще ничему, потому что твердо убежден, что: а) «все врут»; б) «обычного человека никто не уважает». Можно сколь угодно долго иронизировать по поводу того, что люди путают ветви власти и не знают компетенций, но это реальность, с которой мы уже столкнулись: власть – это не только Путин и Медведев, но и работодатель (уже все чаще государственный), и ЖЭК, и собес, и районный депутат, и губернатор региона.
Одна и та же власть.
Именно она повышает тарифы ЖКХ, а потом борется с их повышением, именно она сначала ввела закон о бюджетных учреждениях, а потом стала объяснять, почему он хорош (а он хорош, кстати), именно она сначала брякнула о том, что шахтеры на «Распадской» получают «по восемьдесят тысяч», а потом купила самую большую яхту в мире, именно она так и не рискнула разобраться, а почему же все-таки приморские «бандиты-партизаны» ушли в лес. Именно она отмазывает чиновников и милиционеров от суда и сажает за кражу буханки хлеба.
В действительности все сложней, разумеется, но кто кого десять лет просвещал на предмет того, что проще, а что сложней. Дали сто рублей в зубы – иди, не выступай.
Теперь и ста рублей нет, и каждый твердо убежден в том, что «человек человеку – волк», что уж его-то никто никогда ни во что не ставил, что «по ящику врут», а «крутиться» придется самому, если ты не сел на «распределение бюджета».
А в обычной жизни ты будешь неоднократно унижен каждым, кто чувствует, что «ему за это не будет». И неумелое публичное отмазывание Евсюкова, и заявления о том, что шахтеров с «Распадской» «заменят китайцами», и катастрофические объемы взяток по любому, самому незначительному поводу – все это какая-то слишком уж наглядная потеря самоуважения и достоинства, которые сегодня гораздо дефицитней денег.
Чтобы побеждать на выборах, придется учиться уважать людей. Не только людей труда. Людей вообще. После десяти лет денежных инъекций это будет сложная наука, но деваться от нее некуда. И именно поэтому выборы 2011-го будут самыми популистскими, самыми громкими и самыми тяжелыми.
Власть должна будет доказать каждому, что его мнение тоже имеет значение, что человеческое достоинство, справедливость, всеобщее равенство перед законом – это не просто слова, а ну хоть какая-то реальная программа преобразований страны, искалеченной победившим зло, добро и здравый смысл баблом.
